Значительно больший успех, чем каперские, имели рейдерские операции, совершаемые крейсерами южан. Практически крейсеры занимались тем же, чем и каперы, но в отличие от последних коммерческие рейдеры принадлежали самой Конфедерации (а не частным лицам) и их команды состояли на военной службе во флоте Юга. Наиболее известным из этих крейсеров была "Алабама". Она представляла собой трехмачтовый парусно-паровой шлюп, построенный фирмой "Лэрид" в Ливерпуле. Водоизмещение "Алабамы" составляло 1050 тонн, а ее паруса и машина позволяли развивать скорость до 15 узлов.

Английские кораблестроители, всегда славившиеся качеством своих творений, и на этот раз потрудились на славу, построив действительно прочное и быстроходное судно. Как докладывал шпион-северянин, "доски его обшивки законопачивались по мере их установки; оно построено из самого лучшего английского дуба, который только можно достать". Каждая доска, каждая деревянная часть были тщательно  проверены после обработки. Большое количество древесины в ходе постройки забраковано, чтобы, как сказал плотник, не было ни малейших изъянов. Каждая деревянная часть обшивки крепилась медными болтами длиной 18 футов и 21,2 или 31,2 дюйма в диаметре. Оснащение кормовой части целиком медное и латунное. Фактически, как заявил джентльмен, руководивший постройкой судна, "они не могли бы получить ничего лучшего даже из доков Ее Величества".

      29 июля 1862 года "Алабама" под командованием капитана Рафаэля Семс покинула Ливерпуль и взяла курс на Азорские острова. На ее борту в тот момент находились около 80 человек, обеспеченных всем необходимым для плавания — за исключением оружия и боеприпасов. "Когда судно вышло из Ливерпуля, — вспоминал казначей "Алабамы" Кларенс Р. Янг, — оно было заполнено провизией и запасами, достаточными для четырехмесячного плавания. Когда оно отплыло, на борту были койки, постельные принадлежности, кухонная утварь, посуда на 100 человек, а также установленные резервуары для пороха".

      Вскоре "Алабама" получила свое вооружение. На одиннадцатый день пути в условленном месте ее встретил барк "Агриппина", формально принадлежавший одной лондонской фирме, фактически же — правительству Конфедерации. С этого судна на крейсер были перегружены четыре 32-фунтовых бортовых орудия, а также две вертлюжные пушки — одна 68-фунтовая для стрельбы цельными снарядами, другая — 100-фунтовое нарезное чудовище. В дополнение к этим орудиям "Алабама" получила 100 барелей орудийного пороха, большое количество винтовок системы Энфилд, два ящика с пистолетами и боеприпасы к ним, а также одежду, запальные фитили, сигнальные флажки, ядра, бомбические снаряды и необходимый запас угля. Пароход "Багама", прибывший днем позже, доставил рейдеру еще две бортовые 32-фунтовки, тюк синей фланели для одежды матросов и несгораемый сейф, в котором хранились 50 тысяч долларов в английских соверенах и 50 тысяч в бумажных банкнотах.

      Обеспечив таким образом свой корабль, капитан Семс занялся командой. Поскольку постройка "Алабамы" производилась в величайшей тайне, большинство из тех, кто завербовался на нее в качестве матросов, ничего не знало о целях и задачах предстоящего плавания. Теперь капитан наконец объяснил им, что судно принадлежит правительству Конфедерации и предназначено для уничтожения морской торговли Севера. Затем он добавил, что на борту уже находится 100 тысяч долларов для выплат команде и что сверх того ей причитается определенная доля с каждой сотни долларов из призовых денег.

Возможно, последние аргументы оказались для моряков решающим (в подавляющем большинстве они были иностранцами), и все, кроме трех человек, добровольно поступили на службу в ВМФ Конфедерации на все время войны. По свидетельству казначея Янга, на "Алабаме" в тот момент находилось 84 человека, не считая его самого, кочегаров и грузчиков угля. Из этих 84-х лишь 12 были американцами, один испанцем, а все остальные англичанами, более половины которых поступили на службу из Королевского морского резерва. Таким образом, крейсер был обеспечен прекрасно подготовленной профессиональной командой, состоявшей, возможно, из лучших моряков в мире, что делало его особенно грозным противником.

      Так началась одиссея "Алабамы" — "мятежного пирата", как называли ее северяне. Покинув окрестности Азорских островов, она вскоре известила врага о своем появлении, произведя насколько неожиданных и громких каперских операций . Первой жертвой "Алабамы" стал барк "Окмульджи", занимавшийся китовым промыслом неподалеку от Нью-Фаундленда. 5 сентября 1862 года "Алабама" неожиданно атаковала его и, сделав предупредительный выстрел, взяла на абордаж. Совершенно ошарашенному капитану было объявлено, что его барк является призом военного корабля Конфедерации, а он сам и его команда отныне пленники этого корабля. Затем моряков Севера доставили на борт "Алабамы", туда же было доставлено все, что могло оказаться ценным для команды крейсера, а злосчастный "Окмульджи" попросту подожгли.

      Как вспоминал в своем письме домой мичман "Алабамы" Эдвард М. Андерсон, "барк был оставлен в одиночестве, наполняя океан дымом и принимая свою судьбу так стойко, словно он посылал проклятья на голову Линкольна и его кабинет".

      За "Окмульджи" последовала шхуна "Старлайт" из Бостона, на борту которой оказалось лишь несколько пассажиров, а за ней — китобой "Оушн Ровер" из Нью-Бедфорда. Его капитан, узнав, чьей жертвой он стал, принялся громко ругать Авраама Линкольна и закончил тем, что выразил желание увидеть Сьюарда (госсекретаря США) повешенным на первом же попавшемся дереве.

      Захватив и уничтожив еще несколько торговых судов, 3 октября 1862 года "Алабама" настигла корабль "Бриллиант", шедший с грузом муки и пшеницы из Нью-Йорка в Ливерпуль. Обследовав судовые документы, рейдеры перегрузили часть груза на "Алабаму" и перевели на нее взятую в плен команду "Бриллианта", после чего пароход подожгли.

      Этот последний захват вызвал на Севере бурную реакцию. 21 октября 1862 года даже была созвана специальная торговая комиссия штата Нью-Йорк, детально рассмотревшая случай с "Бриллиантом". Она пришла к заключению, что захват и сожжение торгового парохода были преступлениями против человечности и грубым попранием нейтралитета, и потребовала соответствующих действий от ведущих стран мира.

      Но подобные протесты не могли взволновать капитана Семса и его людей, спокойно продолжавших выполнять  свою работу. 8 ноября "Алабама" захватила корабль "Т. В. Уэльс", направлявшийся из Калькутты в Бостон с грузом селитры. Это торговое судно северян тут же разделило печальную судьбу своих предшественников.

      Впрочем, вряд ли имеет смысл подробно останавливаться на дальнейших подвигах "Алабамы", ибо все они, за исключением мелких деталей, были похожи, как дождевые капли. Значительно важнее отметить, что успешные операции одного-единственного крейсера достигли невероятного по тем временам размаха и причинили торговой навигации северян большой урон. Только в ходе двухмесячного рейда по Северной Атлантике "Алабаме" удалось захватить и большей частью уничтожить 20 торговых судов. Затем Семс повернул к Нью-Фаундленду и там чувствительно пощипал торговцев зерном. Решив сменить место операций, он повернул на юг к берегам Бразилии, где проходили морские пути американских судов, возвращавшихся с Тихого океана. Впрочем, там "Алабама" также задержалась недолго. Вскоре Семс взял курс на Кейптаун в Ост-Индию, где ему удалось захватить еще семь призов, после чего он снова обогнул Африку и направился назад в Европу.

      Меж тем северяне были всерьез обеспокоены дерзкими рейдами "пирата". Правда, военно-морской секретарь Уиллес отказался откомандировать большое количество кораблей из состава блокирующих эскадр на охоту за рейдерами, но все же он не мог остаться безучастным к ущербу, который был нанесен морскому престижу Союза. Поэтому Уиллес держал часть кораблей за океаном, а часть — в Карибском море в надежде если не перехватить, то, по крайней мере, отпугнуть вражеских "пиратов". И лишь в 1863 году для охоты за крейсерами были выделены два боевых корабля. Одним из них был винтовой шлюп "Кирсарж" водоизмещением в 1550 тонн, которому и предстояло поставить точку в карьере "Алабамы".

      Последняя в это время возвращалась в Европу из своего двухлетнего вояжа. За истекшие два года она прошла 75 тысяч миль, захватила и уничтожила более 60 торговых судов Союза общей стоимостью в 6 млн долларов. Однако столь долгое пребывание на активной службе сильно потрепало корабль  , и теперь он, как никогда, нуждался в ремонте. Для этой цели Семс выбрал французский порт Шербур, гостеприимно принявший крейсер южан. "Алабама" вошла в гавань 6 июня 1864 года, а несколькими днями позже у Шербура появился "Кирсарж" во главе с капитаном Джоном А. Уинслоу.

      Узнав о появлении охотника, капитан Семс отказался от первоначального плана ремонта "Алабамы" и решил выйти в море и дать бой янки. Как и командир крейсера "Варяг" (капитан Руднев 40 лет спустя), он предпочел увидеть свой корабль потопленным, но не интернированным в нейтральном порту.

      Впрочем, положение "Алабамы" не было таким отчаянным, как положение "Варяга". У выхода из Шербура в нейтральных водах "Алабаму" поджидала не вражеская эскадра, а всего один неприятельский корабль, который незначительно превосходил ее по тактико-техническим данным. "Кирсарж" также был построен из дерева, его команда состояла из 162 человек (146 на "Алабаме"), а вооружение насчитывало две 11-дюймовые пушки Дальгрена, четыре 32-фунтовки и нарезное 28-фунтовое орудие (на "Алабаме" одно 8-дюймовое орудие, одно нарезное 100-фунтовое и шесть 32-фунтовых).

      Однако северяне располагали двумя существенными преимуществами, которые в конечном итоге и решили исход дела. Первым из них было то обстоятельство, что порох в крюйт-камерах "Алабамы" был плохого качества, поскольку в течение двух лет он подвергался воздействию морской воды и не всегда благоприятных погодных условий. Во-вторых, капитан Уинслоу, командир "Кирсаржа", защитил борта своего корабля растянутыми якорными цепями, которые амортизировали удары вражеских ядер, а сверху прикрыл их тонким слоем фанеры для маскировки.

      Рафаэль Семс, естественно, не знавший об этой уловке противника, отважно вышел с ним на поединок. 19 июня 1864 года "Алабама" снялась с якоря и покинула гостеприимные воды Шербурской гавани. Вплоть до границы территориальных вод ее сопровождал французский бронированный фрегат "Коронн", которому было поручено проследить за тем, чтобы нейтралитет Франции не был нарушен.

      Кроме этого военного корабля к месту предстоящего боя устремилось множество лоцманских лодок и рыбачьих шхун, палубы которых были переполнены любопытными. В числе прочих судов там была английская яхта "Дирхаунд", сыгравшая в развернувшихся событиях далеко не последнюю роль. Зрители занимали также все прибрежные холмы и возвышенности: они горели желанием воочию увидеть бой двух военных кораблей.

      Тем временем "Алабама" приблизилась к границам нейтральных вод, и впередсмотрящий заметил стоявший под парами "Кирсарж". Тогда капитан Семс, осознав важность момента, влез на лафет орудия и во второй (и последний) раз обратился к команде с прочувствованной речью. "Офицеры и матросы "Алабамы", — сказал он. — У вас появилась еще одна возможность встретиться с врагом. Первая — с тех пор, как вы потопили "Гаттерас". К настоящему времени вы обошли почти весь свет, и не будет преувеличением сказать, что вы уничтожили и загнали под защиту нейтрального флага половину вражеского флота, который в начале войны заполонил все моря. Этим достижением вы можете гордиться, и благодарное отечество вас не забудет. Имя вашего корабля известно повсюду, где есть цивилизация. Будет ли это имя запятнано поражением? Это невозможно! Помните, что мы в проливе Ла-Манш, который является полем морской славы нашей расы, и что взоры всей Европы в этот миг обращены на вас. Флаг, который развевается над вами, принадлежит молодой республике, бросающей вызов своему врагу, где бы и когда бы она его ни встретила. Покажите всему миру, что вы знаете, как защитить себя! По местам стоять!"

      Произошедшее затем морское сражение длилось около 1 часа 10 минут, но, как говорил старший офицер "Алабамы", его можно описать и за 10 минут. Первыми огонь открыли конфедераты, пославшие в двинувшийся ему навстречу "Кирсарж" несколько ядер. Но федеральный охотник не получил ни единой царапины и продолжал спокойно идти на сближение, даже не отвечая на вражеские выстрелы. Лишь с дистанции в 1000 ярдов его пушки открыли ответный огонь. Затем корабли сошлись на расстояние в 500 ярдов и принялись  кружить на одном месте, постоянно поворачиваясь к противнику бортами, утыканными орудиями, и обмениваясь залпами.

      Через несколько минут капитан Семс увидел, что бомбические снаряды не наносят "Кирсаржу" ни малейшего ущерба, и приказал артиллеристам перейти на ядра. Однако и это не помогло конфедератам: цепи оказались эффективной защитой от неприятельских снарядов, и ни сам корабль, ни его команда практически не пострадали.

      За час с небольшим "Алабама" выпустила более 300 снарядов, но в результате этого массированного обстрела были ранены лишь три федеральных моряка. Они получили  свои ранения, когда бомбический снаряд пробил фальшборт и разорвался под кватердеком. Другой 8-дюймовый снаряд с "Алабамы" угодил в корму "Кирсаржа", но из-за плохого качества пороха так и не разорвался.

      Огонь северян был не таким массированным — они сделали всего 173 выстрела — но значительно более результативным. Старший офицер "Алабамы" вспоминал, как 11-дюймовый снаряд из орудия Дальгрена ворвался на батарейную палубу сквозь пушечный порт и уложил 8 из 16 моряков, обслуживавших орудия. "Люди были разорваны на куски, а палуба усеяна руками, ногами, головами и внутренностями, — вспоминал этот офицер. — Один из помощников кивнул мне головой, как будто спрашивая: "Мне очистить палубу?". Я наклонил голову. Он поднял изувеченные останки и бросил их в море".

      Команда "Алабамы" сражалась с достойной восхищения храбростью, но не могла спасти обреченное судно. Неприятельские снаряды проделали в ее корпусе несколько зияющих пробоин ниже ватерлинии. "Алабама" сильно накренилась, все еще продолжая вести огонь, но бортовой инженер вскоре доложил капитану, что в трюмы поступает вода и что спасти корабль, по-видимому, не удастся. Старший офицер Келл, которого Семс послал вниз для проверки этой информации, согласился с мнением инженера. Дыры в борту "Алабамы" были, по его словам, такого размера, что в них можно протащить тачку. Тогда Семс, решивший, что дальнейшее сопротивление бессмысленно и приведет лишь к ненужным  жертвам, приказал спустить флаг. Сам он выбросил свою шпагу за борт и стал ждать, пока северяне возьмут его и команду в плен.

      Однако корабль тонул быстрее, чем шлюпки с "Кирсаржа" могли прибыть для спасения терпящих бедствие моряков. Тогда южане стали спокойно, без паники, покидать судно. Семс, как и положено командиру, шагнул за борт последним. На его счастье, поблизости оказался "Дирхаунд", та самая английская яхта, владелец которой хотел посмотреть на ход боя. Она подошла к месту гибели крейсера как раз вовремя, чтобы подобрать командира "Алабамы" и его офицеров, позволив им таким образом избежать заключения в Рок-Айленде. Остальных моряков корабля выловили федеральные шлюпки и в качестве военнопленных доставили на борт "Кирсаржа". Двухлетнее плавание "Алабамы" окончилось.

Источники:

1. Маль К.М. Гражданская война в США 1861-1865. — М.: ACT; Мн.: Харвест, 2002.